Класс коррекции - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Я объяснил, что подарки дарят на Новый год, на именины, в день рождения, иногда на Пасху и еще если в доме есть маленькие дети. В остальных случаях можно обойтись. Витька облегченно вздохнула и подняла глаза к потолку, явно запоминая, когда именно следует дарить подарки. Потом спросила:

— А надеть?

Я предложил Витьке нарядами особо не заморачиваться, а просто выстирать и выгладить то, что есть.

— Утюг… — печально сказала Витька.

— Сломался… — откликнулся Митька.

— Принеси завтра Ваньке, — предложил я. — Либо он, либо его брат точно починят.

— Угу! — сказали Витька и Митька хором и отошли.

Юрке я, конечно, ничего не сказал, но про себя сильно удивлялся: как это он на такое решился? Или это была инициатива его родителей? Кто-то же прислал его с его болезнью, коляской и костылями в нашу школу, да еще запихнул в наш класс… Может быть, у них какая-нибудь особая методика воспитания, и в эту методику входят вечеринки для всего класса?

Класс у нас, правда, небольшой, всего девятнадцать человек, но все равно… Это же одних тарелок и стаканов надо больше двадцати штук. Не говоря уж про еду… Вечером того дня, когда Юрка приглашения раздал, я за ужином ради смеха спросил у матери:

— А что, мам, может, мне как-нибудь друзей пригласить? Тусанемся культурно… В комнате у нас тесно, конечно, но можно мебель немного раздвинуть. Вечеринка, музыка… туда-сюда…

Боже мой! Мать потом до самой ночи все охала и говорила, повторяя все по много раз, что где ж на такое денег взять, и что у меня за друзья, и вот она и дожила, о чем ее все женщины на работе предупреждали, и вот я и начал гопничать… Переубеждать и доказывать что-то в таких случаях совершенно бесполезно. Я сто раз проклял свой эксперимент и в конце концов спрятался в ванной. Правда, в десять часов пришел со смены дядя Володя и из ванной меня погнал, но мать уже перегорела и только тихо причитала себе под нос. А к этому я давно привык и умею внимания не обращать.

Глава 5

Книжек по этикету я, конечно, не читал, но как-то шутки ради взял конспекты у одного из «бэшек» и изучил. Им этот этикет с первого класса преподают. Готовят, как любит выражаться в торжественных случаях наш директор, «культурную элиту XXI века». Нас вместе с «дэшками» она в официальных случаях никак не величает, а в неофициальных «ласково» называет «наш Гарлем».

Из этих «бэшных» конспектов по этикету я узнал, что в гости в дом следует приходить, слегка опаздывая. Потому что вдруг хозяева закрутились и чего-то не успели приготовить? Надо дать им фору. Поэтому к Юрке на вечеринку я опоздал на 15 минут. Все остальные, очевидно, конспектов по этикету не читали и пришли ровно, как часы. Некоторые от нетерпения даже раньше, что, согласно конспектам, вовсе недопустимо.

Впрочем, кажется, Юра с родителями успели все подготовить вовремя.

— Здравствуй, Антон! — сказал Юра. Он сидел в коляске у двери и принимал гостей. — Хорошо, что ты пришел. Раздевайся. А то я уже подумал, что ты не придешь совсем.

— Почему? — спросил я.

— Я не знаю, — кажется, в первый раз я увидел Юрку смущенным. — Я не понимаю, что у тебя в голове, как ты думаешь. И вот вдруг ты чего-нибудь такое подумал и не придешь…

— А разве надо знать, что у другого в голове? — спросил я. — Лучше не знать, по-моему.

— Наверное, лучше, — сказал Юрка. Теперь он показался мне печальным. — Но ведь не всегда же получается…

В коридор выглянул Пашка в нарядном черно-белом свитере (наверное, прикупил в секонд-хенде по случаю вечеринки), деловито кивнул мне и что-то спросил у Юрки про стулья. Юрка ответил. Пашка выглядел в этом доме уже совершенно своим человеком. На мгновение меня кольнула зависть.

— Проходи в комнату, — сказал Юрка. — Почти все уже пришли. Сейчас начнем.

— Тебя откатить? — спросил я.

— Нет, — Юрка помотал головой. — Коляска туда уже не войдет. Я встану.

— Ладно, — я отвернулся и ушел, чтобы не смотреть, как Юрка будет вставать и идти. Наверное, надо было остаться и помочь. Пашка бы остался. Но у него шкура толще. И он, наверное, по большому счету добрее, чем я. Я замечал, дураки часто бывают от природы добрыми. Если их специально не злить, то они такими и остаются.

— Садись! — Витька освободила мне место рядом с собой. С другой стороны от меня сидела Стеша и с интересом смотрела в пустую тарелку. Повеселимся! Я не удержался и щелкнул пальцами перед Стешиным носом. Секунд через тридцать ее взгляд стал вопросительным, а еще через минуту она подняла на меня свои прекрасные глаза. Как и всегда, я смутился и внутренне обругал себя идиотом.

— Все нормально, Стеша, — сказал я. Стеша кивнула и стала смотреть на низко висящую люстру, которая как раз оказалась в ее поле зрения.

Тем временем Юра вернулся в комнату, но не сумел пролезть к оставленному ему месту. Все уже наладились вставать и вылезать из-за стола, но тут Пашка проявил необыкновенную для него смекалку.

— Чего?.. Можно! Зачем же, если так? — сказал он, легко подхватил Юру на руки, скинул ботинки, виртуозно прошел со своей ношей по спинке старинного дивана и ловко опустил Юру на предназначенный ему высокий стул. Я зааплодировал Пашке. Маринка, Таракан и Юрин отец присоединились ко мне. Пашка зарделся, как пэтэушница, которую пригласил на танцах капитан дальнего плавания.

Когда все устаканилось, Юрин отец призвал разливать. К счастью для Витьки (и для других, впрочем, тоже), спиртного на столе не было. Было три бутылки дорогой пепси-колы (ее и разлили для первого тоста) и много бутылок с чем-то лилово-розовым и явно самодельным. Я решил, что это клюквенный морс, и, как впоследствии выяснилось, не ошибся. Из еды был салат оливье, бутерброды с сыром и с колбасой, соленые огурцы, маринованные грибы, селедка под шубой и какой-то рыбный салат с рисом и яйцами. Потом еще подали горячую картошку и мясные рулетики. Юрина мать сказала, что мариновал грибы, солил огурцы и жарил мясо сам Юра. Сначала мне трудно было себе это представить, но потом я подумал, что это входит в программу его воспитания, и решил поверить. Да и мама его не походила на человека, который будет так врать. Вообще в этот вечер я впервые как следует рассмотрел Юриных родителей, и они показались мне слишком старыми для двенадцатилетнего Юры. Не плохо выглядящими, как многие родители из нашего класса (о причинах умолчим), а именно старыми по возрасту. Выглядели они как раз очень неплохо. Мама все время улыбалась разными улыбками, и от этого у нее по лицу бегали симпатичные веселые лучики-морщинки. А у папы была очень красивая голубоватая седина и мужественные складки от носа к губам. Рукава бежевой рубашки он закатал до локтя, и руки были сильными и загорелыми, с длинными пальцами, такими же, как у Юры. Он показался мне похожим на какого-то артиста, только я не смог вспомнить, какого.